Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн

Рейсвальд посмотрел на забывшуюся сном ведьму по другую сторону кровати. В лучах утреннего солнца Эвитерра выглядела совсем иначе, мало напоминая себя вчерашнюю. Волосы выросли за ночь до плеч, ощутимо посветлели от иссиня-черного до русого, как у полевой мыши. Губы потеряли густо-красный цвет и излишнюю припухлость, трогательно приоткрылись, обнажая жемчужные зубки. Резкие скулы разгладились, лицо округлилось, стало моложе и как-то беззащитней. Из роковой красавицы спящая ведьма превратилась в милую простушку, чем-то неуловимо знакомую.

Король долго разглядывал девушку, пытаясь вспомнить, где видел ее раньше. У него была уникальная память на лица и имена — навык, развиваемый с детства как один из необходимых правителю. Увидев однажды, Рейс никогда не забывал человека.

Но, несмотря на то что вид ведьмы вызывал странное тянущее ощущение в животе и необъяснимое желание дотронуться, король Айнура никак не мог собрать разрозненные ассоциации в четкое воспоминание.

«Ева, какая, к бездне, Ева?»

Так и не придя к внятному выводу, король бесшумно выбрался из постели и направился в купальню.

Нельзя забывать о причине, по которой Рейсвальд ныне отбывал повинность в услужении у ведьмы. За спиной зрел заговор, месячное отсутствие злоумышленники используют в свою пользу. Возвращение в Бретель легким не будет.

В купальне подле идеального зеркала в специальной подставке выстроились в ряд палочки для зубов. Нетронутые. Рейсвальд выбрал одну из них, почистил зубы, положил на приметное место в отдалении от остальных. Из зеркала на него смотрело отдохнувшее лицо мужчины, помолодевшего лет на пять. Рейсвальд потер однодневную щетину и решил не трогать ее сегодня. Если госпоже будет не по нраву, пусть найдет прислугу для временного раба.

Вернувшись в комнату, наткнулся на взгляд абсолютно бодрой жгучей брюнетки с ярко-голубыми глазами и острыми скулами. Ведьма вернулась в образ роковой женщины, бесспорно прекрасной, идеальной до последней черточки.

И все-таки Рейсвальд предпочел бы еще разок глянуть на утреннюю круглолицую простушку. В следующий раз стоит подольше рассмотреть ее.

— Давно проснулся, Рейс? — безразлично поинтересовалась ведьма, нервно теребя покрывало.

— Только что, госпожа. Снились ли вам хорошие сны?

— Совсем наоборот, — отвела взгляд ведьма, и на миг в ее позе проступила растерянность. — Муть какая-то снилась. Ведьмам нельзя игнорировать сны. Скажи, Рейс, тебя, что ли, хотят убить?

— Всегда, госпожа, — безразлично пожал плечами король. — С тех пор, как вернулся из Сарнира, последователи Виннирта не оставляют надежду от меня избавиться. У них ничего не получается уже семь лет.

Ведьма откинула покрывало, помассировала виски. Теплая рубашка до пят в мелкий цветочек подходила больше крестьянской девушке, но почему-то очень шла волшебнице, так что Рейсвальду пришлось приказать себе отвести взгляд.

— Правда? — рассеянно произнесла ведьма, направляясь в сторону купальни. — Снаружи твоя жизнь выглядела идеальной.

Что значит «снаружи»?

Рейсвальд промолчал. Послышался звук текущей воды. Разум подсказывал воспользоваться ситуацией и осмотреть комнату, но почему-то вместо этого король подошел к стороне кровати, на которой лежала ведьма, взял в руки ее подушку и прижал к лицу.

Запах. Сирень и морская вода. От него закружилась голова и ослабли ноги, король опустился на пол без сил. Его окутала безнадежная тоска по чему-то недостижимому, сердце гулко забилось в груди, в горле встал ком.

Не хотелось ни о чем думать, только закрыться от всего мира. Руки судорожно сжимали белое кружево, прижимая ткань как можно ближе к лицу, чтобы зарыться в запах, насладиться им, вернуться в мгновение, когда к запаху прилагалась теплая кожа и заливистый смех… Король ощутил, как по щекам пробежали теплые дорожки слез.

Встал, отшвырнул от себя странный завораживающий предмет. Верно, ведьма душится приворотными духами. Чем еще объяснить растерянность, злость и грусть, нахлынувшие из небытия? Семь лет ему удавалось хранить хвалебное спокойствие, вошедшее в легенды. Хватило одного дня в плену, чтобы разрушилась стена, кропотливо возведенная вокруг собственного сердца.

Когда ведьма назвала цену за спасение Катрин, король был уверен, что сумеет выдержать несчастный месяц, что бы капризная женщина ни уготовила. Теперь, когда что-то внутри Рейсвальда дало трещину, он засомневался, сможет ли сохранить выдержку или испытание изменит его безвозвратно?

Дверь резко распахнулась, заставив Рейсвальда невольно дернуться, скидывая нахлынувшую тоску.

— Кофе! — воскликнула ведьма. — Вот что мне нужно, и как можно скорее.

На ней было традиционное облегающее платье в лиловых тонах, открытое на груди.

Она подбежала к секретеру, распахнула дверцы и выкатила на середину комнаты треногу с хрустальным шаром размером с голову ребенка.

— Ннанди! — умоляющим голосом попросила она, сведя руки под пышной грудью.

Рейсвальд потер переносицу и отвернулся.

— Ннанди, проснись, хорошая моя.

Кристальный шар заискрился золотыми всполохами, из таинственной глубины появилось прекрасное эбеновое лицо с полными губами и вьющимися волосами, увешанными разноцветными костяными бусинами.

— Эвитерра, ты ли меня разбудила в столь ранний час?

— Ох, Ннанди, голова раскалывается, спаси, моя хорошая.

Откинув с лица волосы, под перестук бусин темнокожая ведьма встревоженно спросила:

— Ох, Эви, на тебе лица нет… Может, вызвать Илстина, о?

Эвитерра прикрыла лицо ладонями и застонала.

— Хорошо же. Ннанди отправит тебе кофейные зерна, недавно созревшие, высший сорт, держи!

Эвитерра подхватила юбку, и прямо с потолка посыпались твердые продолговатые красные плоды, когда в подол, а когда прямо на голову ведьме.

Темнокожая ведьма подавила смешок, слыша сдавленный писк Эвитерры:

— Это за то, что разбудила Ннанди. Ждать тебя завтра на слете или используешь предлог плохого самочувствия?

— Приду, — буркнула Эви, поднимая с пола плоды и складывая в юбку. — Куда денусь?

— Хорошо же, красавица, развлекайся. — Ведьма из шара бросила быстрый взгляд на Рейсвальда и добавила: — После ночи с айнурским королем тебе положено вставать в более приподнятом настроении. Плохо старался?

— Ннанди, тихо! Гету услышит!

— Я уже слышал.

Ведьма с пышными волосами уступила место огромному чернокожему мужчине, с трудом поместившемуся в маленькое средство связи. Мышцы так и бугрились под темной кожей, глазницы сверкали белизной.

— Эвитерра, мышонок! Почему так долго не навещала? Не смей отлынивать от завтрашней встречи. Нам нужно сообщить важную новость.